Wee folk |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Участники: Alan Finn & Helga Byrne
Дата и место: июль 2013 года. Один из букинистических магазинов Лондона; квартира Алана Финна; паб «Трилистник».
Сюжет: Если знакомый, промышляющий незаконными делами, предлагает на продажу настоящее сокровище по смешной цене, стоит ли покупать?
Предупреждение:
Отредактировано Helga Byrne (2015-11-12 21:42:40)
- Напомни еще раз, сколько? - в десятый раз на всякий случай переспросил Алан и, снова услышав ту же - совершенно смешную для такого товара - цену, в десятый же раз покачал головой.
Мутное дело, очень мутное. Впрочем, иного от Дейчича, наполовину француза, наполовину серба и на сто процентов авантюриста, ждать было трудно. И все же, все же. Когда за такие вещи требуют такие деньги - это или подделка, или ворованный товар, который возможно отследить. Ну или просто настолько редкость, что сам поставщик покупателя на нее найти не смог - но в случае с Дейчичем это точно не могло быть правдой.
Книга была хорошей. Навскидку века шестнадцатого, но не инкунабула. Она даже напечатана не была - написана вручную, несколькими почерками. Переплет более старый, не раньше восемнадцатого - но это тоже очень и очень хорошо. Почерк был мелкий и трудночитаемый, временами на страницах появлялись выполненные от руки же рисунки и какие-то схемы. Больше всего в книге удивляло то, что ее не сожгли - в то время подобные труды очень любили жечь. А этот вот же, уцелел. Имени автора Алан не нашел, названия - тоже. Что-то очень личное, но это не имело никакого значения - ценность книга все равно вряд ли представляла. Словом, загадка, да и только: она была старой, хорошо сохранившейся, но навскидку вспомнить хоть кого-то, кому такая была бы нужна, Алан не мог. Кто-то собирает книги по годам - но тут года нет. Кто-то - по авторам, но тут и автора нет. Тематика книги неизвестна, истории, обернув в которую, книгу можно было бы продать какому-нибудь помешанному на древности коллекционеру, при ней не было. Такую загнать бы какому-нибудь нуворишу, рассказав, как древние книги украсят любую библиотеку. Все равно нувориши редко читают книги.
Верно, потому Дейчич и не пристроил ее сам. Тоже не смог решить, что делать. Или все же подделка. Или - за ней тянется след. Короче, решить Алан не мог уже больше получаса. Он отвлекся и просмотрел и другой товар, но там ничего подходящего не нашел: ценные книги там были, но таких, которые сразу же можно будет перепродать - нет. А Алан не мог сейчас позволить себе покупать книги впрок: у него не было ни денег в достаточном количестве, чтобы вот так разбрасываться ими, ни времени, чтобы за манускриптами ухаживать, стирая пыль и следя за влажностью в квартире, ни средств защиты, чтобы не трястись по ночам, осознавая, что у него дома хранится целое переплетенное состояние, за которое вполне и убить могут.
И в итоге он вернулся к рукописной книге.
- Так сколько? - опять уточнил Алан и, услышав ответ, наконец-то позволил взять верх жадности. - Ладно, беру.
Книгу, замотанную в ткань, он отправил в сумку, а дома поставил ее на полку, за ряд новых и ничем не примечательных покетбуков - чтобы глаза не мозолила. На этом о книге - до первого встретившегося на пути нувориша, собирающего библиотеку - он предпочел забыть.
Севилья, 1745 год.
Перо дрогнуло и, прочертив толстую кривую линию, причудливо уходящую вниз, выпало из ослабевших пальцев.
- Нельзя ли поаккуратнее?! – обиженно вскрикнуло на столе.
- Извини, я нечаянно. Потерпи ещё минуту, - посыпать страницу песком и ждать, пока просушатся чернила, было некогда и на раскрытую книгу упал овальный кусочек сердолика, заключённый в простенькую оправу из железной полоски с выбитыми по ободку магическими знаками – греющий артефакт. Ровно через минуту артефакт был сметён с листа обратно на столешницу, и в комнате отчётливо прозвучал щелчок закрывшихся железных застёжек.
Хрупкая женщина с тяжелой короной тёмных кос, словно бы оттягивающих голову назад, медленно поднялась со стула, бережно, как ребёнка, подхватив фолиант, переложила его на кусок толстой кожи и тщательно завернула. Убрала в мешочек на поясе уже ненужный амулет, с заметным усилием держа на весу свёрток, прижала его к груди и вышла из комнаты. Замерла, прислушиваясь с въевшейся в кровь насторожённостью дикого зверя, привыкшего обнаруживать ловушки и, не найдя ничего подозрительного или тревожного, двинулась вперёд по коридору, но пройдя от силы пару шагов, затряслась в приступе кашля, едва не упав на пол.
- Проклятье! – низкое грудное контральто сорвалось на хрип, а на тонком полотне платка, который женщина, резко вытряхнув из рукава, прижала к губам, проступили кровавые пятна.
Время уходило, утекая струйкой воды из сложенных горстью ладоней – и женщина, превозмогая колющую боль в груди, упрямо шагнула вперёд. Истончившиеся, почти прозрачные пальцы прошлись по прохладной кладке стены, нашли нужный камень и уверенно отбили на нём затейливую дробь. В открывшийся тайник женщина уложила книгу и слабо улыбнулась: она отправила дочь в Англию, - у сестры малышка Катрия будет в безопасности, а потом Мойра найдёт способ переправить племянницу на Изумрудный остров – и надёжно скрыла от посторонних глаз наследие рода, а значит, может уйти спокойно.
Час спустя, когда в дверь маленького домика, спрятанного в глубине запущенного сада, вошли представители Святой Инквизиции, направленные задержать хозяйку по обвинению в занятиях богопротивной магией, Нэсса О’Коннелл - потомственная ведьма и одна из сильнейших ясновидящих Англии, прозванная «сивиллой Альбиона» - уже была мертва.
Лондон, 2013 год. Квартира Алана Финна.
В сонной тишине, наполнявшей комнату - отзвуки ночной жизни Лондона, конечно, доносились и сюда, но приглушённо – краткий полёт покетбука с полки на пол прозвучал если не громом небесным, то во всяком случае, чем-то очень близким. Почти сразу за первым последовало второе падение и возмущённый женский голос пронзительно, так что вскочил бы покойник из гроба, возопил:
- Infierno y todos sus demonios! Dónde estoy?! [Ад и все его демоны! Где я?! (исп.)]
Отредактировано Helga Byrne (2015-11-13 10:22:17)
- Нет, я ничего не знал о первом издании "Алисы" 65 года, я никогда не видел его, не держал в руках, не продавал, и вообще - первого издания "Алисы" 65 года не существует, это просто заговор книгопечатников, - сквозь сон отозвался Алан, который каждый удар чем-то тяжелым и тупым воспринимал на свой счет. Профессия обязывала, чего уж там. Книготорговля, особенно когда дело доходит до старых и редких изданий временами становится на редкость жестким, жестоким, а порой даже кровавым бизнесом, так что быть слишком осторожным тут нельзя.
Окончательно проснувшись, он понял, что, во-первых, он дома один. Во-вторых, на полу валяются книги. В-третьих - при том, что дома он один - какая-то женщина истошно орет на каком-то языке, и орет если и не на него. то при нем, и женщины при этом нигде нет. Загадка, да и только. А решать ее, конечно же, ему.
Алан обреченно опустил правую ногу на пол, полежал так с минуту, пытаясь понять, сколько сейчас времени и не вызвали ли уже соседи полицию из-за этих криков. Потом встал, включил свет. Поняв, что голос доносится с полки, он насторожился. Ну потому что что за... Там что, лежит рация? Телефон, включенный на громкую связь? Плеер без наушников со странным иностранным подкастом? Там ведь отродясь лежали только книги - те, которые не страшно показывать в доме, потому что они никогда и никому не понадобятся. Ну, кроме дальнего угла полки, где...
Он вспомнил о книге, которую купил у Дейчича и заподозрил нехорошее. Но нет, нет. Его работа почти никогда не бывала связана с магией, и не в последнюю очередь за это он ее так сильно любил. Не мог он так нарваться.
- Эй? - осторожно сказал Алан в сторону полки.
Он поднял упавшие покетбуки и положил их на стол, затем, заранее на всякий случай огорчившись, убрал еще несколько книг с первого ряда, освобождая место, чтобы лучше видеть купленную книгу.
- Дьявол, - он выругался сквозь зубы. Как так? Днем, в магазине, это была просто книга - он бы поставил на это кусок печение или, возможно, даже левую почку. А теперь от нее разило магией - сильной и очень старой. И надо же было так вляпаться.
- Дьявол, - повторил Алан, осторожно взяв книгу в руки и сняв с полки.
- Тебя мама никогда не учила, что кое-кого не следует поминать столь необдуманно, тем паче, ночью? – надменно осведомилась, именно осведомилась, книга. – И, вообще, прежде чем ко мне прикасаться, сходи помой руки или надень перчатки. Ну, чего ты застыл, как жена Лота, - в грудном, с заметной хрипотцой, контральто: будь это женщина, с таким голосом ей бы в «сексе по телефону» работать, отчётливо проявились насмешливые нотки. - Только не говори, что я тебя очаровала, всё равно не поверю.
Первый раунд леди Гримуар выиграла с разгромным счётом – парень, похоже, временно утратил способность членораздельно говорить – и откровенно этим наслаждалась. После многолетнего заточения в тайнике оказаться снова в мире людей было так восхитительно…
Вот только, похоже, прошло достаточно много времени: на её владельце (три ха-ха, владелец у магической книги может быть только один и этот рыжик им точно не является), вместо камзола, штанов и чулок было надето нечто крайне странное, и определить, кто он такой, было весьма затруднительно. Но хоть не нищий, и то хорошо, – валяться в какой-нибудь жалкой лачуге, где тебя могут в любое время пустить на растопку очага, леди Гримуар совсем не хотелось, как, впрочем, и стоять на полке у этого странного парня.
Нет, у неё была совсем другая, гораздо более почётная миссия – передавать магические знания потомкам Нэссы О’Коннелл. Если, конечно, они ещё есть на свете, эти потомки. Да, как ни печально, и такое может быть. А если они вымерли, что тогда делать? Нэссе леди Гримуар была искренне благодарна: не перепутай юная колдунья слова заклинания – девушка всего лишь хотела провести над книгой ритуал, обеспечивающий неуничтожимость предмета – и была бы она обычным безмозглым хранителем знаний, так и не узнав, каким интересным и увлекательным может быть мир.
- Эй, любезный, может быть ты отомрёшь наконец и сообщишь даме, какой сейчас год?
Книга решила не терять времени даром – если уж рыжик её купил, пусть доведёт дело до конца: вернёт туда, где ей надлежит пребывать. Не захочет по-хорошему – значит, придётся заставить по-плохому. В любом случае, леди Гримуар он будет помнить до конца своих дней.
Отредактировано Helga Byrne (2015-11-03 19:08:33)
Алан не сразу нашелся, что ответить. Настолько, по правде, "не сразу", что он стоял, тупо пялясь на книгу, неприлично долго. Он молча рассматривал ее, а в голове носилось много всего.
Откуда она говорит? У нее свое сознание, или в нее кого-то когда-то подселили? Она и правда понимает, что происходит вокруг, или это хорошо сделанная запись? Почему он не почувствовал сразу, и зачем она пытается его поучать? Можно ли будет ее продать какому-нибудь трау или ведьме на артефакты - потому что магической энергии в книге явно было очень много - или, если у нее все же есть сознание, это неэтично? И не проще ли ее просто сжечь?
На последней мысли Алану стало стыдно. Как-никак, у него с книгами были особые отношения, так что он скорей бы оправдал сожжение человека, чем сожжение книги. И все же ему такое счастье было совершенно не нужно. Лучше бы она вот так же болтала с Дейчичем, а от Алана держалась подальше. Никогда больше! Никогда он станет покупать подозрительные книги только потому, что они продаются слишком дешево, а он о них ничего не знает.
Потешив себя этой ложью, он действительно предпочел отмереть. Но ответил Алан не сразу. Сперва он развернул книгу и внимательно и быстро пролистал ее, ощупал форзацы, поискал в корешке что-то вмонтированное и современное, что могло бы перевести все в шутку. Зря, конечно - все было чисто. И, горько вздохнув, он сказал:
- Тринадцатый, июль. Две тысячи, - быстро исправился Алан, пока книга, чего доброго, не решила, что у них тут новое летоисчисление, - тринадцатый. А вы… ты…, - он решил, что церемонии в обращении с книгами хороши, но не настолько, чтобы всерьез разводить с ней вежливость, - как ты вообще можешь говорить? Ты меня видишь? Слышишь? Осознаешь? Кто тебя сделал?
Что?! – возопила про себя леди Гримуар. Будь она человеком, сейчас долго и безуспешно искала бы отвалившуюся челюсть. Впрочем, потрясение довольно быстро прошло, сменившись деловитым подсчётом: получалось, что бедная, несчастная кладезь мудрости провела в тайнике, ни много ни мало, целых двести шестьдесят восемь лет.
Мир просто не мог не измениться за столь длительный срок, а значит, прежде всего следовало узнать кое-что, без преувеличения являющееся вопросом жизни и смерти. Но задать вопрос леди Гримуар не успела: парень поверил в реальность происходящего и засыпал её градом вопросов.
Надо же какой любознательный, - слегка удивилась книга, - вот только совершенно невоспитанный, впрочем, у его родителей вряд ли были деньги на его обучение хорошим манерам и этикету: судя по одежде, он явно из простолюдинов. Тогда надо быть поосторожнее – вдруг он решит её продать или сотворит ещё что-нибудь этакое... Но хотя бы жечь не будет – сейчас ведь лето.
- Ты не мог бы сначала представиться подобающим образом, а уже потом задавать вопросы? – не дождавшись ответа, леди Гримуар вздохнула и к соблазнительной хрипотце примешались едва заметные снисходительные нотки. – Хорошо, давай обо всём по-порядку.
Да, я говорю, вижу – одного лохматого и заспанного рыжика – слышу и осознаю. Как – это вопрос не ко мне: в столь высоких магических материях не сильна, могу показать только описание ритуала. А сделала меня Нэсса О’Коннелл.
Выждав некоторое время в надежде, что имя одной из самых знаменитых ведьм Англии XVIII века не кануло в безвестность и рыжик о ней слышал хотя бы краем уха, леди Гримуар осторожно, словно идя по тонкому весеннему льду, спросила:
- Скажи, а инквизиция у вас ещё в силе?
Алан автоматически запустил в волосы пятерню, пытаясь немного их поправить, потом вспомнил, что он разговаривает с книжкой, и потому нечего тут перед ней пытаться красоваться.
- Нет, - рассеяно сказал он, - инквизиции у нас нет очень давно.
Он покрутил книгу в руках, пролистал ее, осторожно, так как не был уверен, чувствует ли она прикосновения. Затем включил настольную лампу. Резкий свет ударил в глаза, и Алан, зажмурившись, вслепую направил лампу вниз. Он положил книгу на стол, но свет не высветил в ней ничего такого, что стоило бы видеть и знать.
Нэсса О’Коннелл... Ему никогда не встречалось это имя, но Алан в принципе был не очень сведущ в магиях. Магией занимались ведьмы и ведьмаки, а фейри туда лезть незачем: оглянуться не успеешь, как останешься без одежды, волос, ушей - возможно, даже жизни. От ведьм и всего ведьмовского лучше было держаться подальше. Так что вполне возможно, что эта самая Нэсса и правда была кем-то там легендарным, но просто не настолько известным, чтобы легендарность ее вышла за пределы круга ведьм.
- Ладно, давай представляться. Я Алан Финн, я торгуя книгами. Я лепрекон, - добавил Алан, не уверенный до конца в том, что книга с сознанием не сможет воспользоваться шансом получить себе заветные желания. Маловероятно, конечно, но подстраховаться будет нелишним. - Подожди пока тут.
Оставив книгу на столе - потому что что она могла сделать? - Алан отправился в ванную. Несколько минут он смотрел на свое отражение, пытаясь понять, почему все подобные истории случаются именно с ним, затем умылся, вымывая из глаз остатки сна. Какая-то часть его надеялась, что когда он вернется в комнату, окажется, что ему просто приснился странный реальный сон.
Но книга, конечно же, все еще была на месте.
- Почему ты ожила только теперь? Или это случалось и раньше? Ты потом опять отключишься, да? - спросил он с надеждой, усаживаясь за стол, - А надолго?
Не то, чтобы пока что книга так ему не нравилась. Просто у Алана был опыт встречи с зачарованными книгами - и весьма редко он оказывался приятным и неопасным. Ко всему, зачарованные книги не продавались, и это было большой проблемой. Возможно, эта ожила только потому, что ее купил именно он? Среагировала на магическое присутствие? Было бы здорово, тогда он легко продал бы ее кому угодно, и до тех пор, пока этот самый кто угодно не пустит в библиотеку фейри, все будет в порядке.
- Я так и знала!! – леди Гримуар пришла в восторг. – Надеюсь, эти псы господни получили по заслугам и хотя бы одному из них устроили аутодафе. Вот бы на это посмотреть, - книга мечтательно вздохнула, но тут же одёрнула себя – да, новости прекрасные, но это отнюдь не повод забыть о хороших манерах – и церемонно представилась:
- Рада знакомству, мистер Финн. Леди Гримуар, к вашим услугам.
«Лепрекон, значит». Мысленно пробежавшись по страницам, леди припомнила один крайне любопытный ритуал – жертвоприношение лепрекона в ночь полной луны, путём нанесения удара в сердце обсидиановым ножом. Что в результате должно получиться, леди не знала, поскольку на момент записи ритуала, у Нэссы под рукой не было лепрекона, поэтому перейти от теории к практике не представлялось возможным.
«Пожалуй, эту страницу тебе показывать не стоит, рыжик. Всё же я тебе обязана дважды: во-первых, за то, что купил; во-вторых, за то, что оказался фейри и твоя сила разбудила меня».
Погрузившись в размышления, леди Гримуар слегка потеряла нить разговора, тем более, что Алан отлучался из комнаты, но услышав незнакомое слово, встрепенулась:
- А что значит «отключишься?» - поинтересовалась книга. И, прислушавшись к себе, обрушила на лепрекона потрясающее известие. – Определённо, во сне больше нет необходимости. Надеюсь, следующие лет двести будут увлекательными. Я так много пропустила.
Итак, книга отличалась кровожадностью, считала себя аристократкой, раз звалась леди, и обещала веселую жизнь на ближайшие двести лет, что, в какой-то мере даже радовала Алана - по крайней мере, он столько не проживет, так что дальше она станет чьей-то еще проблемой.
- Да, дела... - протянул он и почесал затылок, пытаясь сообразить, что теперь делать.
Зачем, интересно, ее вообще зачаровали? Впрочем, книга вряд ли знала об этом, так что расспрашивать ее Алан все равно не видел смысла.
- Ну и что теперь? Что у тебя за функционал?
Что книга может быть опасна, он не особо опасался. Обычно если зачарованные предметы были опасными, то это было заметно сразу - по молниям, активным чарам, по общему виду книги. А эта - она просто была, так что с ней можно было и поговорить. Вряд ли она была опасна без кого-то, кто умел ей пользоваться. Тем более, что ему всегда лучше думалось по ходу беседы, и сейчас в голове у Алана уже появлялись первые черты неплохого выхода.
- Ты что-то должна сделать, затем тебя вообще эм... одушевили? - поколебавшись, выбрал он самый подходящий из множества глаголов. - И что, заряда правда хватит на двести лет? Это же... Это целая куча магии, должно быть.
Он посмотрел на книгу снова, на этот раз - с определенным уважением. Это и правда много. Пожалуй, он все же мог бы отбить свои деньги и даже неплохо получить доход сверху потраченного. Потому что предмет, у которого магии хватит на двести лет, нужен любому, кто задумал большое колдовство и нуждается в подходящем ингредиенте. Нужно бы только знать, что он не продаст вещь более ценную, чем полагает.
- И чем ты так ценна, чтобы накладывать такие чары? Какие-то редкие ритуалы? Что-то темное, могущественное и запретное? Или хозяйка просто была слишком к тебе привязана?
А рыжик оказался не прост – пришёл в себя довольно быстро, начал думать и задавать вопросы. И это леди Гримуар оч-чень не понравилось. Собственно говоря, ситуация складывалась отнюдь не в её пользу. Хоть и разумная, но она всё-таки была книгой, а значит, предметом, с которым при желании можно сделать что угодно: растопить камин или – какое кощунство! – использовать в сортире.
Для того, чтобы остаться целой и невредимой, нужно было чем-то заинтересовать этого лепрекона. Что люди, что фейри, в главном, одинаковы – без своей выгоды не шевельнут и пальцем.
- Я должна сохранить доверенные мне знания и передать их тому, кто этого достоин! – заявила леди Гримуар таким пафосным тоном, что ей с трудом удалось не рассмеяться. Вряд ли рыжик проникнется благородством и возвышенностью её миссии, но попытаться всё же стоило. А заодно, пока есть время, хорошенько подумать: что можно ему предложить. И тут на леди Гримуар снизошло озарение:
- Мистер Финн, я хотела бы сделать вам предложение, - закинула удочку книга вкрадчивым тоном кошки, уговаривающей мышку выйти из норки и пробежаться по комнате. – Вы помогаете мне найти потомков Нэссы или её ближайших родственников, а я позабочусь о том, чтобы ваши труды были достойно вознаграждены. Насколько я помню, у неё в библиотеке был полный список «Романа о Тристане» Тома*, подаренный самим автором кому-то из предков Нэссы. Точнее сказать не могу, меня в то время ещё не было. Может, они согласятся на обмен.
Леди Гримуар заслуженно собой гордилась: на такую приманку любой книготорговец просто обязан клюнуть. Да, она точно помнит, что рукопись была, но кто знает, что с ней стало? Впрочем, это неважно. Лишь бы рыжик согласился.
Отрывки этого когда-то обширного романа сохранились в пяти рукописях, которые разбросаны по разным библиотекам Европы. Частично они дают варианты одного и того же эпизода, частично дополняют друг друга. Два фрагмента находятся в библиотеке Оксфорда; один из них представляет собой 12 листов рукописи начала XIII в., другой - 14 листов рукописи конца XII в. Фрагмент, принадлежавший частному коллекционеру из Турина, в настоящее время утерян; но это очень небольшая часть романа - 1 лист in-folio. Рукопись из Страсбурга, погибшая в 1870 г., представляла собой разрозненные четыре листа манускрипта первой половины XIII в. Пятый фрагмент (из библиотеки Кембриджа) представляет собой лишь один лист рукописи начала XIII в. Таким образом, при издании приходится соединять рукописи разного происхождения. Наиболее авторитетными считаются Оксфордские рукописи, т. к. дают очень большие куски связного текста.
Алан кивнул: ага, значит, какое-то охранное заклинание. Если продержалось так долго, то сильное. Может, даже может решать, что показывать, а что нет - ведь тогда, листая книгу, ничего такого, настояще-магического он не заметил. Интересно только, как именно она определяет достойного...
Впрочем, и на это скоро появился ответ. Потомки той, старой ведьмы или их родственники. Это уже что-то, Алан, отведя взгляд от книги, посмотрел вперед, в никуда, которое заканчивалось его же отражением в черном от ночи окне. Его глаза бегали туда сюда, по старой привычке пытаясь вычитать решение в воздухе, пальцы, нырнув в бороду, почесали подбородок.
Ведьма вряд ли была знатной, и как искать ее родственников, Алан понятия не имел. Хотя, если она и правда такая уж известная ведьма, маги что-то должны бы о ней знать. Словом, попытаться можно: вряд ли это такой уж трудный фокус.
С другой стороны, был и простой вариант: если заклинание и правда охранное, то и волноваться не о чем. "Недостойному" книга ничего не покажет и будет рассматриваться просто как хороший артефакт, хорошо же заряженный магией. Такой вполне с руками оторвут. От того, чтобы тут же позвонить кому-то из знакомых, принимавших такого рода книги, его удерживала только этическая дилемма: пусть личность книги была определенно искусственной, это все же была личность. А Алан, который вопреки своему образованию и роду занятий совершенно спокойно относился к уничтожению или даже сожжению книг, в отношении людей или вот даже просто голой искусственной личности подобного отношения принять никак не мог.
- При всем уважении, - Алан запнулся, но все же почти что помимо воли втянулся в церемониальность книги, - леди, я тоже знаю много мест, где в восемнадцатом веке хранился Тома. Вопрос в том, где он теперь. Так что если вы не умеете переносить людей во время и обратно - а если вдруг умеете, то нет, спасибо, не надо переносить меня туда немедленно! - то память ваша, конечно, интересная, но мне поможет как-то никак. Но - вдруг у потомков вашей Нэссы дела идут отлично, и мы сторгуемся, да? - оптимистично спросил Алан, закончив внутренний подсчет. Подсчет говорил, что попытаться все же стоит - урона ему от этого не будет никакого. Тем более, что продать книгу на запчасти он успеет всегда.
Отредактировано Alan Finn (2015-11-30 21:37:17)
- Я всегда знала, что два умных создания смогут найти общий язык, - бархатно мурлыкнула леди Гримуар. – А теперь, раз мы всё выяснили и обо всём договорились, мистер Финн, не затруднит ли вас погасить светильник? Полагаю, нам обоим нужно отдохнуть. Утром мы поговорим более подробно и я расскажу всё, что может помочь вам в поисках.
Хотя, всё – это, конечно, слишком сильно сказано. Леди Гримуар могла бы без запинки перечислить цепочку ведьм на три века назад от Нэссы до Арианы, сделавшей первую запись, но сомневалась, что в этом будет толк. Вот разве что… Нет, не сейчас – день и без того выдался волнительный. Лучше отложить до завтра.
Спал Алан плохо: все ему казалось, что книга опять проснется, заговорит. Да и спала ли она вообще? Книги - это же не компьютер, который можно просто выключить. Они есть и есть, зачем, как им спать? Эта мысль носилась в его голове сама собой, пробиралась в обрывочные сны, разрывала их на бессвязные клочки, цепляя Алана под ребра и вытаскивая обратно в бодрствование. Ему было странно и тревожно от того, что он не слышит, как книга дышит, а тревога - скверный ночной спутник. Словом, в сон, короткий и глубокий, по ощущениям после пробуждения больше похожий на отключку после удара чем-то тупым и тяжелым, он свалился только под утро и, проснувшись, не сразу вспомнил, что с ним вчера было.
Вспомнив, Алан с тихи стоном зарылся лицом в подушку. Потом собрался с силами, встал, перебрал в уме знакомых, к кому можно с таким странным делом прийти. Людей, сведущих в магии, он знал немного, и по большей части они были сведущи только в очень особой, нужной ему магии. Но ведьмы и ведьмаки ведь наверняка все знают друг друга, так? По крайней мере, было бы здорово, если так.
Леди Гримуар - забавно, как имя прицепилось, а ведь он планировал и дальше думать о ней просто как о "книге" - нашла ему портрет этой своей Нэссы О’Коннелл. Сохранился он хорошо, но Алан изучил его лишь мельком. Потому что он мог бы поверить в то, что кто-то из потомков ведьмы сумеет сохранить те же черты лица, что и она, мог предположить и что художник 18 века был хорош и изобразил Нэссу похожей на себя. Но две эти вещи одновременно принять он не мог. Так что полагаться собирался только на факты - если Иен сумеет их найти.
Иен Хаттер был в воображаемом списке Алана третьим. Но первый как раз укатил в Испанию на отдых, а второму Алан был немного должен, так что Иен быстро поднялся наверх. К счастью, он не отказал, хотя встретиться, как обычно - за это он, кстати, и угодил только на третью позицию - захотел в пабе. Иен Хаттер был довольно темным ведьмаком с каким-то весьма альтернативным пониманием морали и страстным желанием изобретать ритуалы и дальше. Технику безопасности он при этом соблюдал неукоснительно, а поскольку в случае практикующих изобретателей магии первое правило звучит как "Никогда не занимайся практической частью эксперимента сам - отдай подмастерью", подмастерьев он - по причине их гибели - менял чаще, чем принц Альберт стеклянные глаза, зато сам оставался жив уже почти шестьдесят лет и умирать, кажется, не собирался вовсе.
За шестьдесят лет он наверняка успел бы узнать всех коллег. Другое дело, что рассказывать о книге Алан пока что не собирался - не таким Иен был человеком, чтобы откровенничать с ним о ведьмовских гримуарах с самосознанием. Но как объяснить внезапный интерес к истории магии, придумать он так и не смог, и теперь отчаянно тянул время у стойки, надеясь, что блестящая идея вот-вот возникнет из ниоткуда. В ожидании этого светлого мгновения он шарил глазами перед собой, не понимая, отчего взгляд то и дело цепляется за девушку за стойкой.
- Хелли, малышка, кружечку чёрно-рыжего,* будь добра, - плечистый здоровяк в байкерской куртке, которого без труда можно было разделить на двух обычных человек и ещё бы кое-что осталось, улыбнувшись во все зубы - тридцать на месте и два выбиты - опустился на жалобно скрипнувший стул.
- Сию секунду, Марк, - откликнулась Хельга, снимая с крючка чистую кружку. Через минуту в её руках виртуозно замелькали две бутылки, превращая приготовление простого напитка в шоу одного актёра. – Держи, - девушка подвинула кружку ближе к мужчине и, ударившись о потемневшее от времени дерево стойки, мелодично звякнула подвеска на её браслете – серебряный трилистник.
- А почему ты сегодня хозяйничаешь? Ивар, что, похмельем мается? – Марк глотнул из кружки и довольно крякнул.
- Да нет, - Хельга усмехнулась. – Брат к приятелю уехал. Сговариваются осенью на «European Bike Week»** рвануть, - и, наливая бокал «Гиннеса» очередному завсегдатаю, метнула взгляд в сторону странного типа, прочно обосновавшегося у края стойки: «Смотрит так, словно я десять лет назад у него сотню фунтов одолжила и до сих пор не отдала».
Марк, тем временем, допил свою порцию и, по традиции, собирался заказать вторую. Можно было не сомневаться, что, по той же традиции, он пригласит Хельгу в кино. Обычно девушка предлагала сходить на диснеевский мультфильм, ввергая мужчину в ужас. Но в данный момент ведьмочка была не в том настроении, чтобы любезничать, а потому переключилась на загадочного посетителя:
- Чего желаете? – из-под чёрных ресниц загадочно сверкнули дымчато-синие глаза. И, сама того не подозревая, Хельга стала точной копией своей знаменитой прародительницы.
*«Чёрно-рыжее или резаное пиво» — смесь светлого пива с портером, налитая строго по слоям. Перемешиванию слоёв препятствует разная плотность пива.
**«European Bike Week» - всемирно известный европейский байк-фестиваль. Проводится в сентябре в Австрии.
Отредактировано Helga Byrne (2016-01-07 13:02:56)
- Да-а-а, - протянул Алан и опять замолчал. Что-то непонятно крутилось у него в мыслях, почти что физически зудело, и он боялся, что теперь неосторожным, слишком быстрым словом спугнет это копошение, так и не поняв, к чему все было. Вообще в этот момент он точно знал только одно: что это все как-то связано с девушкой за стойкой. Или это, или Иен прямо сейчас тестирует на нем что-то, воздействующее на фейри. Но Иен вряд ли делал бы что-то подобное - даже он не стал бы рисковать испортить их зачастую обоюдовыгодные отношения. Потому что было в Лондоне много торговцев и охотников за книгами, и было много фейри и знатоков магии, но тех, кто одновременно разбирался бы и в том, и в другом почти что и не было. По крайней мере Алан других таких не знал.
Может, это книга снова шалит? Он ощущал примерно ту же тревогу, что испытывал и раньше, ночью. Такое чувство, будто покойная старая ведьма опять буравит его этим своим тревожным мутным взглядом. Мутным синим взглядом. Точь в точь как...
Вот теперь он и правда уставился на девушку, даже забыв на пару секунд о том, что хорошо бы время от времени дышать. Потому что слишком уж она была похожа на портрет из книги. Это могло быть, а могло и не быть просто совпадением. Во втором случае картина мира Алана не разрушилась бы, а он весьма ценил прочность и незыблемость своей картины мира - по крайней мере ее части. Но в первом случае он махом решал сразу много проблем и вдобавок обретал уверенность в то, что, возможно, в жизни у него началась полоса удач. И это тоже было бы нелишним.
- Пинту стаута и воду, - наконец-то отмер Алан.
Он оглянулся на Иена, а потом, побарабанив по чуть протертой временем и локтями завсегдатаев столешнице барной стойки, спросил:
- А вы Хелли, да? Хелли О’Коннелл?
Вряд ли потомки ведьмы все еще носили ту же фамилию. Но если уж ему и правда начало везти, то почему бы не предположить, что настолько.
Хельга чуть вскинула бровь – вопрос её откровенно удивил – но больше ничем своих эмоций не выдала: интуиция уверенно подсказывала девушке, что разговор с ней заводят неспроста. Да и незнакомец, прежде чем заговорить, оглянулся на Иена Хаттера. Никак старый хрыч взял очередного ученика… Может, посоветовать парню сделать ноги пока не поздно? В ведьмовских кругах Хаттер носил заглазную кличку «Доктор Смерть» - личное кладбище из учеников у него было таким солидным, что мало кто мог с ним потягаться, а при упоминании его имени хмурилась даже бабка Хельги. Марион Бирн, наделённая в колдовском кругу не менее лестным прозвищем «Старая гадюка», считалась неофициальной главой сообщества ведьм и колдунов Британии, и терпеть не могла Иена Хаттера, хотя, по слухам, когда-то их связывали совсем другие чувства.
- Хелли - исключительно для друзей, а с вами мы пока что даже не знакомы. Так что – Хельга, Хельга Бирн, - девушка поставила перед незнакомцем заказ. Нет, похоже, он не ученик Иена, иначе взял бы ещё и эль – для наставника. Старый ведьмак с превеликим удовольствием использовал подмастерьев, как «подай-принеси».
Хельгу так и подмывало спросить, зачем вдруг парню понадобились О’Коннеллы, но она благоразумно промолчала: если что-то серьёзное, разговор он обязательно продолжит; если нет – значит, к ней это не относится. Но потом, подумав, добавила:
- О’Коннеллы ещё двести с лишним лет назад кончились. После Нэссы была только одна.
Непосвященному человеку эти слова показались бы обычной фразой, а ведьмаку или ведьме сказали бы очень многое.
Алан сперва расстроился, потом обрадовался - ну как же, вот и человек, который знает о Нэссе О’Коннелл, да еще и говорит о ней так. Что именно входит в этом самое "так", Алан до конца еще не понимал, но нутром лепреконским чуял, что это оно, что он на правильном пути. Эта Хельга-Хелли знала о Нэссе, знала, что О’Коннеллы кончились - даже если она и не была потомком, во что с ее внешностью было довольно трудно поверить, историю семьи ведьму она, выходит, знала. Все было отлично, за исключением того, что Иен Хаттер больше был не нужен и, значит, Алан зря потратился ему на выпивку и еще более зря потратит еще и время, болтая о чем-то откровенно неважном, лишь бы ведьмак не понял, что что-то закрутилось у него за спиной. Он недовольно нахмурился, подтянул поближе оба стакана, но, не взяв их, быстро протянул руку девушке:
- А я Алан. Я лепрекон, и я тут покручусь еще до конца смены. У меня есть кое-что, что вам может понравиться.
На "лепреконе" на него покосился посетитель слева, но Алан и внимания на это не обратил. Ему казалось, что пусть уж лучше его считают временами сумасшедшим, чем он и дальше будет попадаться на своей расе. Одно дело - когда догадываются люди, о магии и фейри знающие не так уж много. Но исполнять желания для ведьм он не хотел. Они слишком хорошо знали правила, юлить с ними было невозможно, а просить, в теории, они могли о чем угодно. Опять же - так девушка, возможно, будет достаточно заинтригована, чтобы не забыть о нем. Потому что к своим тридцати Алан обзавелся неплохой репутацией - а вот о внешней солидности он как-то напрочь забыл. Обычно проблем с этим не возникало. Но это дело было каким угодно, но только не обычным.
Как ему повезло, он понял еще когда только подходил к столику, за которым нетерпеливо барабанил "Полет шмеля" Иен, который, как многие старые ведьмаки, почти физически ощущая приближение смерти, ненавидел ждать и терять время, в которое он вполне мог бы сварить зелье, сделать артефакт на крови или хотя бы придумать заранее эпитафию для своего следующего подмастерья. Иен Хаттер пил эль - а Алан перепутал, и это было большой удачей. Настроение Иена, и без того не лучшее, испортилось еще больше, и Алан знал, что теперь тот из одной только вредности ни за что ему не поможет. Можно было и не стараться - а он и не старался. Сделал вид, будто пришел половить сплетен о каких-то книгах заклинаний или книжных проклятиях. Иен оскорбился еще и от того, что Алан определил ему сегодня такую скромную роль, вконец разобидевшись, выпил залпом стаут, отметил, что он просто отвратителен и очень скоро ушел.
Алан остался. Он вытащил блокнот, не зная, сколько пробудет тут, и развлекался сначала тем, что перебирал контакты, которыми он обзавелся на последнем фестивале в Хей-он-Уай, затем пытался прикинуть примерную цену Леди Гриумар, потом - решал новую этическую дилемму: как можно продавать кого-то с сознанием, а потом устал и стал просто ждать, время от времени беззастенчиво пялясь на Хельгу.