Фрэнни проверила оранжерею. В оранжерее все было в порядке, чары иллюзии надежно скрывали от посторонних два ряда многообещающих кустиков. Гибискус, правда, сдох, но кому нужен гибискус.
Фрэнни заглянула к бабуле Пэт, бабуля Пэт была на месте. Ну, в смысле тело бабули Пэт было на месте, голова на набитой лавандой подушечке, руки чинно сложены на груди, рядом мигает лампадка. Сама бабуля в теле голливудской фотомодели Кимберли как-то там каталась на лыжах на юге Франции, пока ее дряхлеющее тело отдыхало в фамильном склепе. После того, как броллахан исполняется шестьдесят пять, никто не смеет порицать ее выбор.
Фрэнни заглянула к ведьме, никого не нашла - значит все как всегда.
Фрэнни проверила библиотеку, не зная четко зачем, просто по вдохновению. В библиотеке Джек и Джилл на спор таращились в проклятую книгу. Фрэнни шикнула на мелких, отобрала гримуар и засунула его обратно в очерченную пентаграммой клетку. Все же, не зря зашла, но все это было не то.
Больше идей у Фрэнни не было. Что-то вертелось на краю сознания, ей точно надо было что-то сделать, но что именно?
Пустые хлопоты невозможно утомили броллахан. Она тоскливо вздохнула, и устало повалилась в кресло в холле, около Скорбного рыцаря, обмахиваясь забытым кем-то веером из страусиных перьев. Настроение было - что-то среднее между “ах, пейзане, подите прочь” и “несите пианолу, мы будем танцевать, пока не стопчем каблуки”. Ни нашим, ни вашим, бездарное какое-то настроение.
Фрэнни вытащила из нычки в боку у рыцаря бутылку амонтильядо, сделала большой глоток, ленивым движением размешала по часовой стрелке осевшую в хересе муть.
- О, юная Ленора, - воскликнула Фрэнни, заприметив в дальнем конце холла как всегда стремительно куда-то мчавшуюся сестру. - Ленора, а не дать ли нам бал-маскарад? Мы маскарадов не давали с того года, как дядя Алфи устроил пыточную в южном флигеле. Нам жуть, как нужен маскарад!

- Нет, дорогая, мне вовсе не скучно. - Резво открестилась Фрэнни. Пасти румынских кузенов, пока они занимались чем-то, что называли звучным малопонятным определением “predavatca pirshestvy chreva moevo” Фрэнни решительно не хотела. Она так и не отмыла свои любимые замшевые туфли от кровищи после прошлого раза.
- Напротив, я ужасно занята. Прям ужасно-преужасно. Я вообще наизанятнейшее, тьфу, наизайнятое - такое слово вообще есть? - существо в этом доме. Потому что кто-то должен, ведь правда?
Броллахан потрясла бутылкой над головой, наглядно демонстрируя, насколько она завалена делами.
А что, она даже не сильно лукавила, у нее в самом деле было какое-то дело. А признаваться Леноре, что она не очень помнит, в чем именно ее дело заключается, она была не обязана.
- А знаешь, мне кажется ты как-то предвзято относишься к нашим кузенам. - Решила Фрэнни сменить тему, пока сестра не взяла ее в оборот по-крупному. Против этих грустненьких глазок мокрого котеночка ей редко удавалось отстоять свою сторону с честью.
- Почему ты сразу думаешь о них так плохо? Почему, если они пригласили человека на обед, так обязательно с целью сожрать? Может, они с ним хотят поговорить о церковной музыке и ируканских коврах за закусками? Я вот, например, тоже пригласила на обед человека, хотя совершенно не собираюсь употреблять его в рагу. Знаешь, я начинаю подозревать, что моя сестра немножко расистка.

- Ты что угодно собираешься продать, - закатила глаза Фрэнни. - Это ни аргумент ни разу.
Ленора и ее торговая жилка были больной темой в - в остальном довольно благостных - отношениях сестер. По мнению старшей Харгривз, поместье продержалось пятьсот лет на феодальной повинности, броллаханской магии и кустарном самогоне, и если они не смогут повторить административно-хозяйственную победу славных предков, грош им цена. Или, в вербальном переложении, "Ой да не дергайся ты, оно само как-то утрясется". Ленора же считала, что если не выставить на Сотбис любимый бабушкин сервиз, монарший дом падет. Маленькая прагматичная параноичка. Но харизматичная параноичка, этого у нее не отнять.
- Мы же договаривались: если ты положила на что-то глаз, вешай бирочку, помнишь? Нет бирочки - нет претензий.
Вообще-то, на амонтильядо бирочка была, но он был слишком хорош для Сотбис и Леноры. Мало кто способен в полной мере оценить амонтильядо, и Фрэнни, в отличии от всяких любителей, в этом списке была. Чтобы отпраздновать такое торжество духовного величия над буржуазной убогостью, броллахан сделала еще один глоток и закашлялась. Ух, и пробирают же всегда эти кладбищенские напитки.
- Ни-кха-пири-кхм-хм-жи-черт-вай. Я отдам тебе бутылку, зальешь туда желтой акварели и так продашь. Все равно эти коллекционеры никогда не вскрывают печать на корке.
Алкоголь мягкой волной расходился по телу, делая день лучше, Фрэнни - добрее, а Ленору - почти нормальным человеком.
- Пригласила - потому что я могу. И потому что у него ямочки. - Харгривз мечтательно зажмурилась, вспоминая милые ямочки на щеках у Барти. Леноре, с ее калькулятором на том месте, где у людей и нелюдей сердце, конечно не понять, что значит - встретить мальчика с правильными ямочками. - И он не опаздывает, он смотрит гобелены в римском холле, потому что Барти - высокодуховная личность, в отличии от некоторых, и ждет меня.
Ха! Наконец-то Фрэнни вспомнила, что именно она забыла. И от Леноры раз на раз бывает польза, кто бы мог подумать.

Отредактировано Franny Hargreaves (2015-10-25 18:53:56)

- Ленора, имей совесть. - Дружелюбным, как арктическая стужа, тоном сказала Фрэнни. - Это мой мальчик, я его первая нашла.
Раньше сестрам не случалось вступать в конфликт по такому низкому и вульгарному поводу, как где чей мальчик и кому его танцевать - не то вкусы не совпадали, не то просто везло, но если вдруг придется, Фрэнни была готова к кровавой бойне. Потому что принципы.
Сестру, конечно, тоже можно понять - все же, против ямочек даже такая бессердечная колода не устоит. А Барти к тому же воспитанный и тонко чувствующий гобелены. Каждой половозрелой леди не стыдно потерять голову от этого дивного сочетания. К тому же, не женат. Фрэнни это знала, потому что в паспорт как раз-таки смотрела, но сестре в этом сознаваться не собиралась. Она же не такая.
- Что мне, по-твоему, совсем заняться больше нечем? - Повела плечом Фрэнни, включая программу "возмущенный аристократ". - А дальше что, установим у входа металлорамку и будем обыскивать гостей?
Программа "возмущенный аристократ" у Фрэнни всегда получалась вдохновенной и умеренно-припадочной.
- Постыдилась бы так не доверять родной сестре. Понятно, что абы-кого я на ужин не приволоку. У Барти не только ямочки, но и безупречная родословная, Стоктоны - древняя Йоркширская династия. У Барти еще кузены есть, будешь себя хорошо вести - познакомлю.
Фрэнни сделала последний глубокий глоток, и не без сожаления отправила бутылку назад в брюхо рыцаря.
- На этом прошу меня простить, пойду заберу его из римского холла, пока не простудился на сквозняке. Эти человеческие мужчины такие всегда хлипкие.

- Ленора, - задохнулась от возмущения старшая Харгривз, - ты сожрала моего мальчика?!
Технически, ясное дело, межвидовому каннибализму предавались дражайшие кузены, но раз Ленора столь очевидно приложила к этому неблаговидному делу руку, драма-квинская часть Фрэнни имела полное право на высокопарные обобщения.
- Как ты могла. Пейзан, что ли, в округе мало? Обязательно было моих гостей в еду пускать, да?
Фрэнни попрактиковала бы заломы рук, закаты глаз подольше, но прозрачный намек на то, что Барти, возможно, еще не совсем переварен, взывали свернуть этот декаданс и перейти к активным действиям. Фрэнни не хотела прослыть уездной вариацией графини Батори, к ней же тогда вообще никто в гости приезжать не будет. Да и Барти жалко - такие ямочки на дороге не валяются.
- Мы идем его спасать. - Безапелляционно постановила броллахан, срываясь в сторону винного погреба на приличествующей леди скорости. А чтобы поощрить Ленору на что-то сверх "помянем перед едой", на ходу бросила за спину: - Барти обещал взять в отцовском фонде займ на реконструкцию крытой галереи. Говорит, наши настенные барельефы - историческая ценность общебританского масштаба. Съеденный Барти - аннулированный чек. Понимаешь теперь, что ты натворила?
Ближайший спуск в винный погреб скрывался за изгибом оранжереи; далековато бежать. На счастье, Фрэнни знала короткий проход в винотеку практически из любой точки Харгривз-холла.
Срезая путь потайными ходами в лучших традициях "Клуэдо", уже через пару минут сестры спускались в перестроенный из подземной часовни винный погреб. Внизу привычно пахло шампиньонами и мускусным парфюмом Илеаны. Ни кузенов, ни Барти в полуосвещенном помещении не наблюдалось.
- И что теперь? - Грустно спросила Фрэнни, и чтобы успокоить расшалившиеся от большого расстройства душевные струны, свернула горло ближайшей бутылке.
- Тьфу, черт, Вустерширский соус. Ну что за день.