1. Алан почти никогда не пьет, потому что он родился в семье лепреконов и знает, что его расовая склонность к алкоголизму - это совсем не смешно.
2. У него все очень плохо с мгновенными перемещениями.
3. Поскольку в силу этого он, единственный из детей семьи, не мог мгновенно убраться с глаз подвыпившего отца, Алан предпочитал как можно меньше времени проводить дома.
4. Вместо этого он проводил время в муниципальной библиотеке, и это было волшебное место, которое стало ему и домом, и подспорьем для будущей работы.
5. К старушкам-библиотекаршам, которые дали ему первого Диккенса, первого Дойла, первого Вудхауса и вообще все первое, кроме, разве что, первого сексуального опыта, он временами заходит и теперь. А вот родственников почти не навещает
6. Алан искренне любит книги и свою работу, но это не значит, что его нежность распространяется и на клиентов тоже: их он готов обдирать до последнего пенни.
7. Шулерство в картах он считает чем-то вроде хобби и обычно расстраивается, когда карты идут в руки сами, без манипуляций с его стороны.
8. Однажды Финн был в США и провел день святого Патрика в Чикаго. Это был один из самых счастливых дней его жизни, хотя он там был единственный трезвый среди очень пьяных, очень веселых и очень добрых людей.
9. В тот же день в нем дважды за ночь узнали лепрекона.
10. На самом деле ему нравится, что он способен практически на все, когда выполняет чужие желания, но, как и всякий порядочный лепрекон, Алан никогда в этом не признается.

Отредактировано Alan Finn (2015-10-21 20:01:02)

Алиса в Стране чудес

Самая редкая и дорогая "Алиса в Стране чудес" - это первое лондонское издание Макмиллана 1865 года с титульным листом: типография в нем была не на высоте, и книги - 2000 копий - быстро отозвали. Часть партии отправили в Америку, переделав титульный лист и сменив год на 1866 - это "первое американское" издание, остальные книги разослали по больницам и клубам, где их быстро зачитали до дыр. Второе лондонское издание вышло с хорошим качеством рисунков - и книги этой партии стоят странные, запредельные деньги.

Первое лондонское издание настолько редкое, что в книжном мире есть негласный договор забывать о нем и называть первым изданием второе. Первое лондонское издание настолько редко, что в мире сохранилось всего шесть его экземпляров.

Алан Финн держал в руках седьмой, и его чувства в тот момент мог бы понять разве что Галахад, нашедший Святой Грааль. Это было в старой детской больнице. Она переезжала в новое здание, в новом здании была новая библиотека, а в старую пускали покопаться всех, кто хотел. Хотел мало кто: библиотеки в детских больницах обычно под стать пациентам и больше напоминают лазареты искалеченной типографии. Но Алану тогда не приходилось выбирать: он только пытался закрепиться в профессии, и хватался за любые возможности.

Иллюстрации Тенниела - да, с нечеткими, не лучшими линиями - местами были раскрашены карандашами и фломастерами. И все же это была именно та книга, одна из первых, одна из великих. Она лежала под кучей другой детской макулатуры, ценности с букинистической точки зрения не представлявшей. И от нее разило магией.

Определить навскидку, что не так с "Алисой", Алан не смог. Ничем не высказав восторга, он купил ее, "Ветер в ивах" и "Таинственный сад" - три за пять фунтов, всем своим видом показывая, как сильно переплачивает. Ему нужна была хорошая ведьма или умелый трау, или на худой конец сносный хобгоблин, но прежде, чем кто-то из них подвернулся Алану под руку, ему случилось, как это иногда бывает с давно знакомыми книгами, зацепиться взглядом за первую строчку и читать, пока книга не закончится.

Не то, чтобы он не хотел отложить ее - на этот раз Алан просто не мог сделать это. Его тащило по истории, заносило в самые безумные уголки Страны чудес, заталкивало то в ту, то в эту роль - и за всем он наблюдал изнутри, мечтая только о том, чтобы это поскорее закончилось, но четко осознавая, что, будь он ребенком, он был бы в восторге от этого невероятного приключения.

Возможно, потому, что он был лепреконом, по Алану магией вчитывания ударило сильнее. Когда он дочитал, его квартира поросла грибами странным свойств, по воздуху плыл дым из кальяна гусеницы, на обоях виднелись кровавые пятна от крашенных роз, а на полу - обрывки картона от обезглавленных карт. Парочка ежей-мячей несколько месяцев топали и сопели по ночам под кроватью, потом они впали в спячку и исчезли.

Сделать с этим, как оказалось, ничего было нельзя. Магия вчитывания была вплетена в книгу надежно и не снималась. Продать ее человеку было невозможно - вместе с книгой Алан, по сути, продал бы мощный зачарованный предмет и факт обнародования магии стал бы вопросом времени. Продать фейри также не представлялось возможным: коллекционеров книг среди волшебного народца не было, а все, кто интересовался книгой, интересовались ей как материалом для преобразования в ходе ритуала, что означало неминуемое уничтожение книги.

Потому седьмая, самая ценная "Алиса в Стране чудес" в мире, в течение года лежала у Алана Финна дома на книжной полке, и он не знал, что с этим чудом делать. Потом он оставил ее на полке детской муниципальной библиотеки.

Там она хранится и поныне, время от времени даря детям приключение, после которого они становятся либо заиками, либо запойными книголюбами.

Отредактировано Alan Finn (2015-11-15 17:56:34)